|
РОД СМИРНОВЫХ. ЗНАКОМСТВО. ЧАСТЬ 1. Стою у окна. С третьего этажа областной больницы видно, как у парадного входа гуляют больные. Ласковое утреннее солнышко притягивает их, но это ненадолго, скоро его лучи постепенно переместят гуляющих в тень под роскошные, вечно зелёные ели. Хотелось бы и мне туда, но пока мой путь палата, столовая ну ещё кое- куда уже самостоятельно. --Эй, болезный, отвлекись на минуточку от земных красот. Не горюй, все будет хорошо. Поворачиваюсь. После яркого света ничего не вижу. Голос знакомый. --Да это же я, Никита, вздумал без меня поболеть, не выйдет. У нас с тобой, начиная с Быковского техникума в трудовых книжках записи один в один, разнятся только днями и до самой пенсии. Бог ты мой, да это же Никита по-уличному Хыхыток. Обнялись, уселись на диванчик в прихожей, уяснили кто с чем тут оказался. --Ну их эти болячки, кто про что, а вшивый про баню. Поговорим о наших домашних делах – предложил Никита. Поговорили. И всё равно всё сводилось к здоровью. --Меняем тему. Правнук мой, Ваня, шестиклассник, нашёл в интернете статьи о твоей родословной. Внучка твоя, Катюшка, молодец, составила родословное дерево, правнук мой задался целью последовать её примеру. Я самый пожилой в роду, да ещё Смирнов Иван Алексеевич, небось слышал о нем, правда, он избегает светиться в телевизоре. Родственник он мне, от одного мы корня. Богатейший он человек, у него несколько заводов и фабрик или как они теперь по-новому, называются. Годок он мне. В министерстве работал, потом с Черномырдиным, учувствовал в приватизации. Бабка мне рассказывала, что род наш ведётся чуть не самых петровских времен и что у Алексея Смирнова, отца Ивана, есть тому подтверждение. Тогда я учился в техникуме, молодой, не придал этому значения, теперь поведал внучку, но где, Ивана Алексеевича искать не знаю. «Это проще пареной репы. Вот он дедушка, на тебя схожий. В интернете всё о нем прописано. «Нет, говорю внучек, к нему меня и на порог не пустят.» --Никита Константинович, у меня на родине много Смирновых. Приёмный отец моей мамы тоже Смирнов –дедушка Самошка. Передовой механизатор колхоза имени Ленина Саша Смирнов мой товарищ, а его отец мой крёстный. -- Может и есть какая-то связь, старший брат Пантелея Смирнова переехал на жительство на богатые дикие донские степи. Через день, два внук выдает, приглашает Иван Алексеевич меня, своего брата погостить, в любой удобный для меня день. Для пенсионера почти любой день свободный. Утром следующего дня подъехала голубая волга, и через час мы уже были на аэродроме Волгоградской области. Подкатили прямо к небольшому красавцу самолёту, открылась дверка с трапом. Помогают мне подняться, в салоне красота, встречает меня девушка в белом халате, усаживает в очень удобное кресло. --Никита Константинович, как доехали, вас ничего не беспокоит. Я замеряю ваше давление, сделаю кардиограмму, послушаю ваше сердечко и, если будет всё хорошо, полетим. Отдохните несколько минут и приступим. Через полчаса мы уже были в воздухе, я попросил, нельзя пролететь через Капустин Яр. Оказывается, отклоняться от маршрута нельзя. Мне дали бинокль: --Смотрите, сейчас он будет справа. - Ничего я там и не увидел, какая-то техника, ничего похожего на вторую и восьмую площадку. Сорок лет ведь прошло после нашей с тобой там службы. Неудобств в полёте не почувствовал, не то что на кукурузнике. На аэродроме нас уже ожидала голубая «Волга». Город чистенький, нет автомобильных пробок, не то, что в нашем родном Ростове. Огромное здание, смотришь вверх, шапка падает. Секретарша, молоденькая девушка, посмотрела на меня с плохо скрываемым удивлением, приглушенным голосом сказала, что меня уже ждет Иван Алексеевич, заходите. Мы с братом один в один, как близнецы, надо же такому случиться, крепка порода Смирновская. Хотя всё мои двоюродные, троюродные братья все разные, никакого сходства. А тут чудеса, да и только. Вот почему так растерялась эта девочка-секретарша. Чуть- чуть поговорили и поехали к нему домой. Живёт он в жилом массиве, где все одноэтажные, частные дома, с двориками, палисадниками, цветы, плодовые деревья, виноград. Его дом ничем не отличался от соседских, брат разгадал моё удивление, догадался, о чем я подумал, он, оказывается, не любит городской сутолоки. Здесь хорошо, спокойно. На пороге нас встретил охранник, а в прихожей пожилая женщина. Домохозяйка. Дальняя родственница, много лет живёт у них в доме. Управляется сама, и слышать не хочет о помощи. Накрыла стол, вместе с нами выпила настоечки собственного приготовления. Слушая рассказ Ивана Алексеевича о его жизненной истории, Мария Ивановна иногда добавляла или поправляла его. Чувствовалось, что она здесь не приживалка, и не какая- то бедная, безродная родственница, у неё два сына, живут своими семьями, десять внуков и правнуков, работают сыновья и невестки на предприятиях Ивана Алексеевича, о привилегиях, как родственники и не помышляют пользоваться. Вскоре он ушёл, извинился. Внук его Ваня, студент-выпускник, что-то устроил сногсшибательное, поправлять надо. -- Опять, наверное, свадьбу затеял, это уже десятая будет. Ты, Никита, ничего плохого не подумай. Парень он хороший, со своими дружками розыгрыши устраивают. Спиртное они не употребляют, просто веселятся. Дед ему ресторан подарил, но об этом никто из его окружения не знает. Девушку потом отпускают. Все это на контроле у Кузьмы, начальника службы безопасности охраны Ивана Алексеевича. Кстати, он его племянник. Внук Ваня и не ведает, что за ним постоянно наблюдают, поскольку там нет ничего плохого, дед не вмешивается, делает вид лоха. Потом она, Мария Ивановна, мне как-то сказала, дети её приглашают к себе, но как, мол, я его оставлю, он только на вид такой грозный, на самом деле, как ребенок, такое горе свалилось на его плечи, врагу не пожелаешь. Работает, как заведенный, тем и спасается. Родни не много, да и те норовят от него выгоду поиметь. Не жадный он, Ване обидно, что вспоминают о нём, когда им что-то надо. --Ему понравилось, когда ты сказал, у тебя всё есть, и ты рад знакомству с братом. Хоть один просто, по-родственному, к нему относится с душой. Мария Ивановна подала мне три толстых общих тетради, одна их которых видимо давнишняя, сделанная вручную. --Ваня сказал, чтобы ты прочёл их, пока он будет отсутствовать. Усевшись за стол в комнате, оборудованной под кабинет, принялся читать. Это было описание жизни Смирновых. Ещё при крепостном праве и до нашего времени. Прочитать не успел, вернулся Иван Алексеевич. --Ты знаешь Катерину Гришкову из села Смирновка? --Конечно, это наша с тобой родня. --Продолжай читать, я ещё на часок отлучусь, завтра целый день проведём вместе. - Взял голубую папку и удалился. До его возвращения успел закончить чтение и даже осмыслить прочитанное. И на второй день не удалось нам побыть дама, он пригласил меня поучаствовать с ним в очень важном мероприятии. То, что я узнал, чему стал свидетелем, повергло меня в шок. Ай да Катерина, ай да цыганская внучка! В кабинет вошла молоденькая, писаная красавица, девочка принесла три кофе и поставила на приставной столик. «Почему три?» – подумал я. --Приглашай. Отрылась дверь, вошла Катя Гришкова и робко остановилась у порога. Иван Алексеевич взял её за руку, усадил за приставной столик, рядом со мной. --Здравствуйте Иван Алексеевич, здравствуйте дедушка Никита. --Выпьем по чашечке кофе, и с богом. Та же красавица сообщила, что уже все собрались в актовом зале. Просторный зал не вместил всех приглашённых, и они заполнили проход справа. На сцене ни стола, ни стульев. Стоим втроём перед огромным переполненным залом под прицелом сотен глаз. Мурашки по телу. --Это мой брат Никита Константинович, Катю, Екатерину Гришкову, надеюсь, многие из вас знают. Она моя дальняя родственница, внучка, с этого момента мой первый помощник, прошу любить и жаловать. Но это ещё не все, Екатерина Ивановна невеста моего внука. Доброго вам дня… Значит, пока я знакомился с записями, а он срочно отлучился, произошло что-то серьёзное. Спрашивать не стал, и только на следующий день по пути в родное село, я пригласил его погостить на родину предков, уже в самолёте он мне рассказал мне многое, чего не было в тетрадках. Соединяя все и дневниковые записи, и воспоминания Ивана Алексеевича и то что чему я был сам свидетелем, вырисовалось представление о потомках, почти нищего помещика, Пантелея Смирнова… Но прежде всего, я думаю надо рассказать тебе кто же такая Катя Гришкова, откуда она взялась. …Пять дней подряд после обеда приходил ко мне Никита Константинович, и каждый день я делал записи в тетради (втихаря от дочерей), так на всякий случай. На прощанье обменялись номерами сотовых телефонов, который, к большому сожалению, я утерял. Встречались мы с ним и раньше и каждый раз случайно, я даже не знал его точного адреса, жил где-то на границе с Волгоградской областью. Ровно через год почти день в день мне позвонили и не знакомый голос сообщил. --Дедушка Никита скончался…--а мелодичный голос девушки, прервавший разговор, сообщил - абонент не доступен. Хорошо хоть тетрадь с записями сохранилась. Опубликовал несколько записей в дневнике Дикое поле лиру интернет, в одноклассниках, читателей оказалось не много. Видимо излагаю не интересно, а может и другая причина. Напишу я как сумею и передам в районную библиотеку, хоть какая-то память сохранится о людях из рода Смирновых. Сыну Пантелея Смирнова Александру горничная Полинка родила трёх близнецов Алексея, Андрея и Александра. Записи вели прямые потомки Алексея Александровича. О судьбе детей, внуков других братьев, Андрея и Александра, сказано мало. В январе 1857 года у Алексея и крымской татарочки Розы родилась двойня. Первенцы. Мальчику дали имя Пантелей (предок Кати Гришковой), а девочке Полинка, которая и дала начало моему роду по моей маме, а отец мой был в родстве с Андреем. Последние роды у Розы были в 1882 году. Тоже двойня. Пётр и Александр. Так как Александр (дедушка Ивана Алексеевича) родился на пол часа позже, он и должен оставаться с родителями, но он отказался и уехал в Москву, окончил какой-то институт, женился на дочке известного в то время юриста, работал в правительстве Ленина, умер от сердечного приступа в1946 году. Отец Ивана Алексеевича, Алексей Александрович, родился у них в 1912 году, пошёл по стопам отца работал в министерстве внутренних дел, а потом он и своего сына, Ваню, определил в высшие, руководящие, властные круги. Пётр Алексеевич остался докармливать родителей. Родилось восемь детей, четырёх из них брат Александр Алексеевич определил в Москве (внук одного из них Кузьма работает у Ивана Алексеевича), а с остальными его, как кулака, отправили на поселение. Дневниковые записи были с ними. В 1953 году Пётр Алексеевич приехал из поселения погостить на родине, передал дневники своему племяннику, Алексею Александровичу. Так и оказались записи у моего брата Ивана Алексеевича. Строго соблюдались традиции предков. Дочерей отдавали замуж с хорошим приданным, сыновей отделяли, помогали обзавестись хозяйством. Земля оставалась не делимой и доставалась самому младшему сыну, который становился хозяином батькивщины (говорили оставался докармливать родителей). Оспаривать считалось большим грехом, и в роду Смирновых это не было замечено. Сохранилось эта традиция в нашем селе до сих пор. Слобода Смирновская - моё родное село, здесь родились и жили все мои предки, здесь и я родился, учился, уехал в техникум, потом работал в других хозяйствах, и только в сорокалетнем возрасте судьба на шесть лет забросила меня на родину (секретарём парткома уже совхоза). После развала союза, слободу Смирновскую постигла та же участь, что и другие поселения и только благодаря Ивану Алексеевичу, вернее Кате Гришковой, зажила она по-новому... |
|
